Ёнэ (Yone) — 150 Чемпион League of Legends. Способности, Дата Выхода и др.

При жизни Ёнэ следовал строгому кодексу долга и чести. На него сильно повлияла гибель отца: с самого детства Ёнэ стремился защищать любимую семью. Терпеливый и дисциплинированный Ёнэ разительно отличался от своего сводного брата Ясуо, который всегда бы горяч и безрассуден.

Несмотря на это, братья были неразлучны, и когда Ёнэ пошел учиться в знаменитую школу мечников неподалеку от родного поселка, Ясуо последовал за ним.

В школе Ёнэ зачастую приходилось осаживать не в меру порывистого брата. Когда Ясуо отказался стать учеником старца Соумы, владевшего легендарной техникой ветра, Ёнэ подарил брату кленовое семечко – символ смирения. Впечатленный такой поддержкой, Ясуо переменил решение.

Ёнэ очень гордился братом, но сомневался, что наставник мудро выбрал ученика: Ясуо был слишком порывист, чтобы стать хорошим фехтовальщиком. Однако старца Соуму все уважали как раз за мудрые решения.

Оставив сомнения, Ёнэ продолжал заниматься с парными клинками и своими успехами быстро заслужил уважение среди учеников. В мастерстве Ёнэ не знал себе равных, а Ясуо овладел особой техникой ветра. От их поединков захватывало дух, а братья только рады были помериться силами.

Но радость эта оказалась скоротечной. В Ионию пришла война.

Вместе с другими учениками Ёнэ отправился на защиту провинции от наступающих войск Ноксуса. Ясуо же пришлось остаться в деревне, чтобы защищать наставника. Одной злополучной ночью старца Соуму нашли мертвым. Убийца владел техникой ветра – той самой, которой учился Ясуо.

Когда Ёнэ вернулся в поселок, Ясуо уже бежал.

Это потрясло Ёнэ до глубины души. Оказалось, что он сомневался не зря: старец Соума действительно ошибся с выбором.

Ёнэ во всём винил себя. Если Ясуо действительно убил учителя – то это Ёнэ не наставил его на верный путь. Если Ясуо оставил свой пост и не сберег наставника от смерти – то это Ёнэ не научил его дисциплине. Так или иначе, Ясуо уже убил нескольких своих преследователей, и Ёнэ считал, что эта кровь и на его руках.

Наконец он выследил Ясуо. Когда они скрестили мечи, Ёнэ продемонстрировал величайшие навыки фехтования, но техника ветра, которой владел брат, оказалась сильней.

История Ёнэ не закончилась со смертью. Он очнулся в мире духов. Тяжесть поражения сломила его. Вне себя от ярости, он стал молотить по земле кулаками.

Вдруг его мысли прервал рокочущий смех. Ёнэ обернулся и увидел чудовищного человекоподобного духа с кроваво-красным клинком. Это был сильный азакана – хищная сущность, которая давно следовала за Ёнэ по другую сторону пелены между мирами.

Не успел Ёнэ сказать и слова, как азакана бросился в атаку.

Ёнэ едва успел призвать призрачное эхо своих клинков, чтобы заблокировать меч чудовища. И вновь он оказался лучшим мечником – но был вынужден отступать под натиском магии.

Гнев овладел Ёнэ. Закончилась жизнь, посвященная долгу и чести. В припадке ярости Ёнэ вырвал у азаканы клинок и проткнул демона насквозь.

Последнее, что он услышал, прежде чем вновь погрузиться во тьму, – это все тот же рокочущий смех…

Очнулся Ёнэ уже в мире смертных, но выглядел тот как мрачная тень мира прежнего. Ёнэ с трудом поднялся на ноги. От мира духов у него остались смутные воспоминания и кроваво-красный меч. На лице застыла маска – лицо убитого азаканы. Ёнэ не мог ее снять, но теперь видел сквозь нее других азакан. Они не были настоящими демонами и долго кормились дурными чувствами своего носителя, прежде чем предстать перед ним в своем истинном облике и пожрать его. Как впоследствии обнаружил Ёнэ, если удавалось узнать имя азаканы, она превращалась в маску, воплощающую определенное чувство.

Оставалось неясным, пробудится ли – и когда – азакана, чью маску носил он сам. При жизни Ёнэ так долго носил маски защитника, брата и ученика, что они приросли к лицу, заместив его личность. Он мог бы поклясться, что теперь в моменты покоя чувствовал, как шевелится на лице маска азаканы. Прошлое, в том числе неулаженный конфликт с Ясуо, меркли по сравнению с новой угрозой.

Ёнэ охотится на этих коварных существ, чтобы понять, кем стал он сам. Каждое имя приближает его на шаг ближе к тому, чтобы узнать, чей смех до сих пор звенит у него в ушах.

Все остальное уже неважно. Есть лишь погоня за правдой.